С такими вот мрачными мыслями я ехал по дороге. Я устал и намеревался немного передохнуть в Шире – я не был там уже больше двадцати лет. Мне подумалось, что если на некоторое время выбросить из головы все эти мысли, то я смогу что-нибудь изобрести. Так оно и случилось, хотя выбросить из головы мне ничего не удалось.
Потому что возле Брея {Bree} меня нагнал Торин Дубощит[249], живший в изгнании за северо-западными границами Шира. К моему удивлению, он заговорил со мной; и вот тогда-то все и завертелось.
Торин тоже был озабочен, так озабочен, что даже попросил у меня совета. И я отправился с ним в его чертоги в Синих Горах и выслушал его долгий рассказ. Вскоре я понял, что сердце ему тяготят его собственные злоключения, утрата сокровищ предков и долг мести Смаугу, который перешел к нему по наследству. Гномы к таким долгам относятся очень серьезно.
Я пообещал помочь ему, если смогу. Не меньше, чем ему, мне хотелось бы увидеть гибель Смауга; но Торин говорил все больше о войне и битве, будто и вправду был Королем Торином Вторым. Меня же эти разговоры ничуть не обнадеживали. Поэтому я оставил его и отправился в Шир собирать вести. Это было непростым делом. Я шел наудачу и наделал по пути немало ошибок.